поднять — подняли, но еще и разбудить пытаются...
Дневник Душ
Автор: любительница хэ
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Ангст
Описание: Написано по заявке: Original. Рассказы человека, помнившего все свои предыдущие жизни.
Посвящение:заказчику
читать дальше
Н. Гумилёв. «Память»
Только змеи сбрасывают кожи,
Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.
Дочитав эти строки, мужчина среднего возраста засмеялся. То был смех не здорового человека. В этом смехе смешалось безумие с презрением, а к чему, сам мужчина определить не мог. Смех оборвался кашлем. Прокашлявшись, человек снова начал вглядываться в строки стиха, но уже без улыбки.
- Эх, так, наверное, у других людей, — задумчиво сказал мужчина. — Но, почему у меня всё наоборот?
Мужчина встал со скамьи, на которой до этого сидел, отряхнулся. Без всякого сожаления вырвал две страницы из сборника: возможно, так же, как кто-то без всякого сожаления выбросил книгу в сугроб.
Вырванные страницы он сложил и положил в карман, а книгу оставил на скамье. Мужчина направился к выходу из заснеженного парка.
Казалось, что он идёт, куда глаза глядят, никуда не направляясь. Но это было не так.
Вот она, цель его визита в этот город. Маленький домик с дырявой крышей, удивительно, что его не снесли.
Мужчина зашёл в этот домик, перед этим посмотрев по сторонам. Никого.
Обстановка внутри дома соответствовала дому, в котором давно никто не живёт.
Мужчина спустился в подвал. Подойдя к одной бочке, он извлёк оттуда маленькую, потрёпанную временем, книжку. Вздохнул. Этой книге уже не мало лет, и пора бы уже переписать её, но рука не поднимается у мужчины это сделать.
В этой книжке сохранились воспоминания многих людей, все воспоминания мужчины о его прошлых жизнях.
Наконец, он открыл её.
***
Дорогой дневник.
Моя дорогая маман заставляет вести собственный личный дневник, как все настоящие леди в Англии. Лично я не вижу в этом смысла: я не поэт, не писатель, не военный. В своей жизни не совершу ни подвига, ни напишу книги. К чему такой пессимизм? Может быть, вы скажите: «Ты так молода, у тебя всё впереди»… Не так всё это…
Может быть, я молода внешне, но моя душа намного старше. Я прожила ни одну жизнь, много повидала … Расскажу по порядку…
Мои воспоминания размыты, многого я уже не помню. Это, конечно, не очень плохо, ибо я сошла бы с ума от других личностей в моей голове.
Первые воспоминания размыты. Тогда я не осознавала себя как человека. Первичные инстинкты, пара эмоций и жалкое существование твари без внутреннего мира и каких-либо целей, кроме как выжить…
…Бежать быстрее…
…Затаиться, если от опасности не убежать…
…Ринуться на другого зверя, ввязываясь в смертельно опасную борьбу…
…Умереть, упав с обрыва во время дождя…
Сейчас я понимаю, насколько это отвратительно.
Я помню, я была фараоном…
Тем, кто ради власти убил отца. Отправивший брата и потенциального соперника за престол на войну против иноземцев, где тот погиб.
Развлечения фараона были ужасны с точки зрения современного общества. Кинуть слугу в одну клетку со львом, отправить неугодных правителю жителей поплавать с крокодилами, с улыбкой поить ядом всех, кто потенциально мог быть опасным фараону.
В битвах ему не было равных. Он лично распределял людей в батальоны, поэтому чётко знал, кем можно пожертвовать, а кем нельзя.
Все его воины выкладывались по полной, делая невозможное.
А их правитель сидел в колеснице и безразлично следил за боем…
Тот фараон умер от укуса змеи, заползшей в его сад.
Во мне видели ведьму…
- Признавайся, ведьма, ты проводила спирические сеансы дабы проклясть нашего короля?!
Не получив ответа, инквизитор замахнулся и ударил темноволосую женщину.
Та ничего ответила. Её некогда шёлковые волосы спутались и лохмами свисали на бледное лицо. Тусклые глаза смотрели сквозь инквизиторов.
На удары она перестала реагировать два дня назад…
Та темноволосая красавица умерла ещё до того, как её потащили на инквизиторский костёр.
Помню, я была челядью (может быть, это по-другому называлось для прислуги мужского пола) в семье богатых торговцев.
Высокий кареглазый мужчина с большими волосатыми руками и большим лбом. С детства он был рабом, поэтому он не мог желать жизни лучше
Всю чёрную работу ему поручали, возлагая порой на него просто непосильную ношу. Для хозяев он был лишь вещью, за целостность которой отвечать не надо ни перед кем. Неудивительно, что когда он заболел чахоткой (или то была другая болезнь), никто не стал звать лекаря дабы облегчить его мучения. Бросили в сарай, чтобы самим не заразиться.
Тот, кто не знал свободы, умер от болезни.
Теперь, расскажу о себе.
Я — Вероника Трубецкая. Единственный ребёнок в семье дворян. Меня не ограничивают почти ни в чём, родители во мне души не чают.
У меня ясно-голубые глаза и светлые волосы.
Родители позаботились о моём будущем: мне не надо тревожиться ни о будущей семье, не об образовании… Но эта жизнь не по мне. Мне всё это кажется золотой клеткой, из которой мне не вырваться…
Сей дневник я спрячу на заднем дворе семейного поместья, чтобы в следующей жизни (если она будет) дополнить его.
(другим почерком)
Вероника Трубецкая счастливо дожила до старческий лет. Умерла она своей смертью…
А я надеялся, что, если смогу хотя бы один раз прожить полную жизнь и умру естественной смертью, то череда перерождений прекратится. Но этого не случилось.
Меня зовут Джек Блек, я британец. В Россию я приехал с делегацией. Здесь отгремела революция, закончила своё буйство гражданская война.
Я нашёл то поместье, где жила Вероника со своими родителями. Моё сердце сжалось от жалости, когда я увидел гнездо Трубецких разграбленным. Но сарай, в котором Вероника спрятала дневник (что меня немало удивило) не был сильно потрёпан временем. Это хорошо, так как я хотел заново описывать то, что было написано.
Я журналист, который должен написать обо увиденным в новом, советском государстве.
У меня тёмные волосы и серые глаза.
Моя мечта: совершить кругосветное путешествие…
(другой почерк)
Мистер Блек умер во время своей поездки заграницу. Шальная пуля, предназначенная не ему. Случайная смерть, а ведь у него было столько планов…
Я—Мари Симон, я француженка. Вместе со своими родителями приехала в Лондон и я тут же отыскала место, где спрятал дневник Блек. Я ещё не решила, где на этот раз спрячу его…
Я среднего роста, с карими глазами и светлыми волосами. Моя мечта — найти настоящую любовь…
***
Мужчина дочитал записи. Сердце билось чаще, чем когда он открыл эту книжецу, а в голове проносилась одна лишь мысль: «Это правда».
Это — правда, что он проживает уже не одну жизнь.
Он не сошёл с ума, а его воспоминания — не плод его дурного воображения.
Вот оно — доказательство, эта зашарпанная книжка, которая чудом сохранилась, практически не изменившись.
Мужчина достал ручку и написал в дневнике:
Спасаясь от войны, после многих испытаний, Мари оказалась в СССР. Жила она в ветхом доме в деревушке близ светлого Саратова. Здесь, на местном кладбище мисс Симон (которая после свадьбы стала Смирновой) нашла последний приют.
Умерла она от болезни, сущность которой врачи не смогли определить.
Я — Виталий Кравченко, я украинец. Мне уже 40 лет, но семьёй так и не обзавёлся.
У меня рыжие волосы и тёмные глаза. Я невысокого роста. Работаю госслужащим.
Знаешь, дорогой дневник, а может быть, мне опубликовать свои записи?
Может быть, это прервёт мою цепочку перерождений?
Может быть, поделившись со светом своими воспоминаниями, я исполню то, ради чего я столько раз умирал и воскресал?
Всё может быть, и, возможно, в одной из следующей жизни я так поступлю.
Но не сейчас.
Странно, но мне вдруг захотелось объехать весь мир, как Джек Блек, многое испытать, как Мари Симон, и найти приют, как Вероника Трубецкая.
Наверное, это и есть моя мечта.
Виталий вложил лист со стихом в книгу. Сам дневник спрятал за пазуху.
Когда Кравченко вышел на улицу, он посмотрел на небо.
- А ты всё тоже, — тихо сказал Виталий. — Чтобы ни происходило на земле: войны или революции, эпидемии или кризисы, ты не меняешься. Всё такое же голубое днём и черное ночью. Всё такое же глубокое и манящее.
Мужчина пошёл прочь от дома, пока не задумываясь, куда он спрячет дневник или какой будет его следующая жизнь.
Он просто наслаждался жизнью.
Автор: любительница хэ
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Ангст
Описание: Написано по заявке: Original. Рассказы человека, помнившего все свои предыдущие жизни.
Посвящение:заказчику
читать дальше
Н. Гумилёв. «Память»
Только змеи сбрасывают кожи,
Чтоб душа старела и росла.
Мы, увы, со змеями не схожи,
Мы меняем души, не тела.
Дочитав эти строки, мужчина среднего возраста засмеялся. То был смех не здорового человека. В этом смехе смешалось безумие с презрением, а к чему, сам мужчина определить не мог. Смех оборвался кашлем. Прокашлявшись, человек снова начал вглядываться в строки стиха, но уже без улыбки.
- Эх, так, наверное, у других людей, — задумчиво сказал мужчина. — Но, почему у меня всё наоборот?
Мужчина встал со скамьи, на которой до этого сидел, отряхнулся. Без всякого сожаления вырвал две страницы из сборника: возможно, так же, как кто-то без всякого сожаления выбросил книгу в сугроб.
Вырванные страницы он сложил и положил в карман, а книгу оставил на скамье. Мужчина направился к выходу из заснеженного парка.
Казалось, что он идёт, куда глаза глядят, никуда не направляясь. Но это было не так.
Вот она, цель его визита в этот город. Маленький домик с дырявой крышей, удивительно, что его не снесли.
Мужчина зашёл в этот домик, перед этим посмотрев по сторонам. Никого.
Обстановка внутри дома соответствовала дому, в котором давно никто не живёт.
Мужчина спустился в подвал. Подойдя к одной бочке, он извлёк оттуда маленькую, потрёпанную временем, книжку. Вздохнул. Этой книге уже не мало лет, и пора бы уже переписать её, но рука не поднимается у мужчины это сделать.
В этой книжке сохранились воспоминания многих людей, все воспоминания мужчины о его прошлых жизнях.
Наконец, он открыл её.
***
Дорогой дневник.
Моя дорогая маман заставляет вести собственный личный дневник, как все настоящие леди в Англии. Лично я не вижу в этом смысла: я не поэт, не писатель, не военный. В своей жизни не совершу ни подвига, ни напишу книги. К чему такой пессимизм? Может быть, вы скажите: «Ты так молода, у тебя всё впереди»… Не так всё это…
Может быть, я молода внешне, но моя душа намного старше. Я прожила ни одну жизнь, много повидала … Расскажу по порядку…
Мои воспоминания размыты, многого я уже не помню. Это, конечно, не очень плохо, ибо я сошла бы с ума от других личностей в моей голове.
Первые воспоминания размыты. Тогда я не осознавала себя как человека. Первичные инстинкты, пара эмоций и жалкое существование твари без внутреннего мира и каких-либо целей, кроме как выжить…
…Бежать быстрее…
…Затаиться, если от опасности не убежать…
…Ринуться на другого зверя, ввязываясь в смертельно опасную борьбу…
…Умереть, упав с обрыва во время дождя…
Сейчас я понимаю, насколько это отвратительно.
Я помню, я была фараоном…
Тем, кто ради власти убил отца. Отправивший брата и потенциального соперника за престол на войну против иноземцев, где тот погиб.
Развлечения фараона были ужасны с точки зрения современного общества. Кинуть слугу в одну клетку со львом, отправить неугодных правителю жителей поплавать с крокодилами, с улыбкой поить ядом всех, кто потенциально мог быть опасным фараону.
В битвах ему не было равных. Он лично распределял людей в батальоны, поэтому чётко знал, кем можно пожертвовать, а кем нельзя.
Все его воины выкладывались по полной, делая невозможное.
А их правитель сидел в колеснице и безразлично следил за боем…
Тот фараон умер от укуса змеи, заползшей в его сад.
Во мне видели ведьму…
- Признавайся, ведьма, ты проводила спирические сеансы дабы проклясть нашего короля?!
Не получив ответа, инквизитор замахнулся и ударил темноволосую женщину.
Та ничего ответила. Её некогда шёлковые волосы спутались и лохмами свисали на бледное лицо. Тусклые глаза смотрели сквозь инквизиторов.
На удары она перестала реагировать два дня назад…
Та темноволосая красавица умерла ещё до того, как её потащили на инквизиторский костёр.
Помню, я была челядью (может быть, это по-другому называлось для прислуги мужского пола) в семье богатых торговцев.
Высокий кареглазый мужчина с большими волосатыми руками и большим лбом. С детства он был рабом, поэтому он не мог желать жизни лучше
Всю чёрную работу ему поручали, возлагая порой на него просто непосильную ношу. Для хозяев он был лишь вещью, за целостность которой отвечать не надо ни перед кем. Неудивительно, что когда он заболел чахоткой (или то была другая болезнь), никто не стал звать лекаря дабы облегчить его мучения. Бросили в сарай, чтобы самим не заразиться.
Тот, кто не знал свободы, умер от болезни.
Теперь, расскажу о себе.
Я — Вероника Трубецкая. Единственный ребёнок в семье дворян. Меня не ограничивают почти ни в чём, родители во мне души не чают.
У меня ясно-голубые глаза и светлые волосы.
Родители позаботились о моём будущем: мне не надо тревожиться ни о будущей семье, не об образовании… Но эта жизнь не по мне. Мне всё это кажется золотой клеткой, из которой мне не вырваться…
Сей дневник я спрячу на заднем дворе семейного поместья, чтобы в следующей жизни (если она будет) дополнить его.
(другим почерком)
Вероника Трубецкая счастливо дожила до старческий лет. Умерла она своей смертью…
А я надеялся, что, если смогу хотя бы один раз прожить полную жизнь и умру естественной смертью, то череда перерождений прекратится. Но этого не случилось.
Меня зовут Джек Блек, я британец. В Россию я приехал с делегацией. Здесь отгремела революция, закончила своё буйство гражданская война.
Я нашёл то поместье, где жила Вероника со своими родителями. Моё сердце сжалось от жалости, когда я увидел гнездо Трубецких разграбленным. Но сарай, в котором Вероника спрятала дневник (что меня немало удивило) не был сильно потрёпан временем. Это хорошо, так как я хотел заново описывать то, что было написано.
Я журналист, который должен написать обо увиденным в новом, советском государстве.
У меня тёмные волосы и серые глаза.
Моя мечта: совершить кругосветное путешествие…
(другой почерк)
Мистер Блек умер во время своей поездки заграницу. Шальная пуля, предназначенная не ему. Случайная смерть, а ведь у него было столько планов…
Я—Мари Симон, я француженка. Вместе со своими родителями приехала в Лондон и я тут же отыскала место, где спрятал дневник Блек. Я ещё не решила, где на этот раз спрячу его…
Я среднего роста, с карими глазами и светлыми волосами. Моя мечта — найти настоящую любовь…
***
Мужчина дочитал записи. Сердце билось чаще, чем когда он открыл эту книжецу, а в голове проносилась одна лишь мысль: «Это правда».
Это — правда, что он проживает уже не одну жизнь.
Он не сошёл с ума, а его воспоминания — не плод его дурного воображения.
Вот оно — доказательство, эта зашарпанная книжка, которая чудом сохранилась, практически не изменившись.
Мужчина достал ручку и написал в дневнике:
Спасаясь от войны, после многих испытаний, Мари оказалась в СССР. Жила она в ветхом доме в деревушке близ светлого Саратова. Здесь, на местном кладбище мисс Симон (которая после свадьбы стала Смирновой) нашла последний приют.
Умерла она от болезни, сущность которой врачи не смогли определить.
Я — Виталий Кравченко, я украинец. Мне уже 40 лет, но семьёй так и не обзавёлся.
У меня рыжие волосы и тёмные глаза. Я невысокого роста. Работаю госслужащим.
Знаешь, дорогой дневник, а может быть, мне опубликовать свои записи?
Может быть, это прервёт мою цепочку перерождений?
Может быть, поделившись со светом своими воспоминаниями, я исполню то, ради чего я столько раз умирал и воскресал?
Всё может быть, и, возможно, в одной из следующей жизни я так поступлю.
Но не сейчас.
Странно, но мне вдруг захотелось объехать весь мир, как Джек Блек, многое испытать, как Мари Симон, и найти приют, как Вероника Трубецкая.
Наверное, это и есть моя мечта.
Виталий вложил лист со стихом в книгу. Сам дневник спрятал за пазуху.
Когда Кравченко вышел на улицу, он посмотрел на небо.
- А ты всё тоже, — тихо сказал Виталий. — Чтобы ни происходило на земле: войны или революции, эпидемии или кризисы, ты не меняешься. Всё такое же голубое днём и черное ночью. Всё такое же глубокое и манящее.
Мужчина пошёл прочь от дома, пока не задумываясь, куда он спрячет дневник или какой будет его следующая жизнь.
Он просто наслаждался жизнью.
@темы: original, мой фанфик
