02.02.2009 в 06:15
Пишет Валор-Я:Автор: Валор-Я
Персонажи: Россия, Франция, Москва
Рейтинг: PG-13
Жанр: Мини.
читать дальше
- Иван, - она всплеснула руками и бросилась к нему, подставила плечо, помогая доковылять до кресла. Нежно-золотистый шифон её платья окрасился бардовыми разводами, но женщина не обратила на это внимания. - Что случилось?
Россия откашлялся, с трудом восстанавливая дыхание, сплюнул кровавый ком прямо на дорогой ковёр.
- Всё будет хорошо, милая, - откинулся на спинку - дышать так было легче - и вытянул ноги, шипя от боли.
- Неужели всё так плохо? - Москва опустилась на колени, резким движением оторвала кусок ткани от только вчера дошитого бального платья и промокнула глубокую рану на ноге. - Ты ведь говорил, что сюда они не доберутся.
Тонкий золотистый локон выбился из затейливой причёски и вился на обнажённой шее, заставляя Брагинского улыбнуться, чуть кривой виноватой улыбкой.
- Так получилось, - Россия зашипел, когда ткань в очередной раз коснулась раны. - Извини, я испортил тебе бал.
- Да при чём тут бал? - Москва потуже завязала рану так, что Брагинский даже крякнул, и резко встала, возвышаясь над страной. - Что мы будем делать с Франциском? Ты ранен, а он совсем рядом.
Иван видел, что молодая женщина пытается скрыть свой страх, но тонкие пальцы, сжимающие небесно-голубой с золотым шитьём шёлковый шарф, выдавали её с головой. Шифон платья спускался до самого пола, подчёркивая тонкую фигуру, обнажённые плечи едва прикрыты шарфом, тёплые серо-голубые глаза встревожено смотрят на него.
Москва очень красива сейчас, отмечает про себя Иван и виновато отводит глаза.
- Мне нужно немного времени, - тихо говорит он. - И твоя помощь.
В тот момент, когда Россия покидал город, к Москве приближался Франция.
Это было так просто, повернуть голову и перевести взгляд с сутулой спины одного на довольное лицо другого. Москва встала так, чтобы скрыть Ивана от взгляда врага, и постаралась выбросить из мысленного взора его виноватые встревоженные глаза и тихий ободряющий голос: "Я вернусь". Она тяжело вздохнула, встречая улыбающегося Франциска хмурым взглядом.
- Bonjour, madame, - Франциск легко спрыгнул с лошади, склонился и поцеловал протянутую руку. - Я безмерно рад снова видеть вас.
- Это было бы взаимно при других обстоятельствах, monsieur, - Москва едва склонила голову в знак уважения и гордо выпрямила спину. - Я думаю, вы не откажетесь отдохнуть с... дороги, - теперь она заставила себя улыбнуться.
Франциск осмотрел её с головы до ног. Стройная, высокая женщина в простом длинном платье и заплетёнными в косу золотыми, переливающимися на солнце, волосами. Тонкие, строгие черты лица, чуть нахмуренные брови, лёгкая, почти игривая улыбка.
Очень лживая улыбка, отметил про себя Франция.
"Впрочем, - он улыбнулся, идя вслед за женщиной и наблюдая за тем, как покачиваются её бедра, - это даже интересней, правда, Россия?"
Они знали, что должно произойти, когда пили вино, сидя в Кремле, и Франциск рассматривал Москву сквозь красный отблик вина в бокале; когда он пригласил её на танец и властно прижал к себе; когда он покрывал поцелуями её щёки, ощущая на губах солоноватый привкус её беззвучных слёз.
Она открыла глаза и в первые секунды не поняла, что произошло. Показалось, что это обычное утро, но тёплое тело рядом и рука, лежащая на её талии и собственнически прижимающая женщину к себе, быстро разуверили её. Франция. Светлые волосы Франциска разметались по подушке, переплетясь с её, на одной руке покоится его голова, вторая обнимает её, их ноги тоже переплетены. Москва прикрыла глаза, сглотнула, и собралась с мыслями. Осторожно выбралась из его объятий, набросила на себя первое, что попалось под руку, запалила свечу и вышла из спальни. Босыми ногами, будто призрак, в одной сорочке со свечёй в руке, прошла по комнатам и вышла на балкон. Долгий взгляд в сторону рязанской дороги.
- Москва? - мелодичный французский акцент за спиной заставил её вздрогнуть. Она резко обернулась, неосторожно выронив подсвечник, чтобы увидеть испуг на лице француза, когда вспыхнул шёлк сорочки.
Москва только вскрикнула от неожиданности, но даже не попыталась сбить пламя, Франциск сам сбил его своим мундиром, первым, что попалось под руку. Мундир пришлось выбросить.
- Извини, - проговорила она, когда они снова сидели за столом.
- Ты могла сгореть, - его рука ложится на нее и тихонько ласкает-поглаживает. Франциск всегда любил красивых женщин, а Москва действительно красивая. И гордая, гордых Франциск тоже любил всегда. Москва пожала плечами, осторожно убрала руку и улыбнулась.
- Не хочешь попробовать медовухи?
- Россия тебя не бережёт, - Франция обходит стол и опускает руки на её плечи, спинка стула неудобно упирается в его пояс, но мужчина склоняется и шепчет прямо в ухо, своим дыханием шевеля игривую завитушку. - Я бы ни за что не оставил такую женщину, я бы умер защищая её, - губы почти ласково касаются кожи, - Voilà, - один пасс рукой и перед ней яркий красный цветок. - Вы любите розы?
Когда его руки ласкают её тело, она думает о том, что любит подсолнухи. А утром, как во сне, со свечей в руке идёт к балкону, и Франциск перехватывает её за руку, опасаясь за новый мундир. Она смеётся и разжимает руку, роняя свечу, чтобы пламя обхватило их обоих, и тогда Франция бьёт её по лицу.
Иван приходит на следующий день. Россия собран и решительно поджат, его шаги гулко отдаются в почти пустом помещении, взгляд отмечает, что Франциск забрал с собой всё, что мог унести, всё, что попадалось под руку, всё, что не сгорело.
Москву он находит в спальне. Она сидит в кресле, в одной сорочке, некогда белой, а теперь почерневшей и опалённой. Нога закинута за ногу, в одной руке полупустой бокал вина, в другой мундштук с полуистлевшей сигаретой, пепел с которой сыпется прямо на пол. Немытые волосы, под глазами синяки, а щёки и лоб измазаны в саже. Сейчас Брагинский с трудом узнал бы в ней ту молодую женщину в новом бальном платье, что встретила его несколько дней назад.
- Прости, - он опускается перед ней на колени, пытаясь поймать её взгляд, но серо-голубые глаза недвижимо смотрят в одну единственную точку, за его плечом. Он не хочет оборачиваться, не хочет смотреть на то, во что превратилась её постель, но оборачивается. - Прости, милая.
Россия виновато склоняет голову, сжимая от ярости кулаки, и чувствует, как её рука касается его волос.
- Ты легко его догонишь, он слишком многое взял с собой, - голос некогда его столицы тих и безжизненен, но тонкие пальцы ласково перебирают светлые волосы мужчины. - Со мной всё будет в порядке, тебе надо идти.
- Прости, - снова повторяет Брагинский и нежно целует её лоб. - У меня не было другого выхода.
Она понимает, уходя, он видит это в её взгляде, и она обязательно простит, когда он вернётся победителем.
URL записиРоссия откашлялся, с трудом восстанавливая дыхание, сплюнул кровавый ком прямо на дорогой ковёр.
- Всё будет хорошо, милая, - откинулся на спинку - дышать так было легче - и вытянул ноги, шипя от боли.
- Неужели всё так плохо? - Москва опустилась на колени, резким движением оторвала кусок ткани от только вчера дошитого бального платья и промокнула глубокую рану на ноге. - Ты ведь говорил, что сюда они не доберутся.
Тонкий золотистый локон выбился из затейливой причёски и вился на обнажённой шее, заставляя Брагинского улыбнуться, чуть кривой виноватой улыбкой.
- Так получилось, - Россия зашипел, когда ткань в очередной раз коснулась раны. - Извини, я испортил тебе бал.
- Да при чём тут бал? - Москва потуже завязала рану так, что Брагинский даже крякнул, и резко встала, возвышаясь над страной. - Что мы будем делать с Франциском? Ты ранен, а он совсем рядом.
Иван видел, что молодая женщина пытается скрыть свой страх, но тонкие пальцы, сжимающие небесно-голубой с золотым шитьём шёлковый шарф, выдавали её с головой. Шифон платья спускался до самого пола, подчёркивая тонкую фигуру, обнажённые плечи едва прикрыты шарфом, тёплые серо-голубые глаза встревожено смотрят на него.
Москва очень красива сейчас, отмечает про себя Иван и виновато отводит глаза.
- Мне нужно немного времени, - тихо говорит он. - И твоя помощь.
В тот момент, когда Россия покидал город, к Москве приближался Франция.
Это было так просто, повернуть голову и перевести взгляд с сутулой спины одного на довольное лицо другого. Москва встала так, чтобы скрыть Ивана от взгляда врага, и постаралась выбросить из мысленного взора его виноватые встревоженные глаза и тихий ободряющий голос: "Я вернусь". Она тяжело вздохнула, встречая улыбающегося Франциска хмурым взглядом.
- Bonjour, madame, - Франциск легко спрыгнул с лошади, склонился и поцеловал протянутую руку. - Я безмерно рад снова видеть вас.
- Это было бы взаимно при других обстоятельствах, monsieur, - Москва едва склонила голову в знак уважения и гордо выпрямила спину. - Я думаю, вы не откажетесь отдохнуть с... дороги, - теперь она заставила себя улыбнуться.
Франциск осмотрел её с головы до ног. Стройная, высокая женщина в простом длинном платье и заплетёнными в косу золотыми, переливающимися на солнце, волосами. Тонкие, строгие черты лица, чуть нахмуренные брови, лёгкая, почти игривая улыбка.
Очень лживая улыбка, отметил про себя Франция.
"Впрочем, - он улыбнулся, идя вслед за женщиной и наблюдая за тем, как покачиваются её бедра, - это даже интересней, правда, Россия?"
Они знали, что должно произойти, когда пили вино, сидя в Кремле, и Франциск рассматривал Москву сквозь красный отблик вина в бокале; когда он пригласил её на танец и властно прижал к себе; когда он покрывал поцелуями её щёки, ощущая на губах солоноватый привкус её беззвучных слёз.
Она открыла глаза и в первые секунды не поняла, что произошло. Показалось, что это обычное утро, но тёплое тело рядом и рука, лежащая на её талии и собственнически прижимающая женщину к себе, быстро разуверили её. Франция. Светлые волосы Франциска разметались по подушке, переплетясь с её, на одной руке покоится его голова, вторая обнимает её, их ноги тоже переплетены. Москва прикрыла глаза, сглотнула, и собралась с мыслями. Осторожно выбралась из его объятий, набросила на себя первое, что попалось под руку, запалила свечу и вышла из спальни. Босыми ногами, будто призрак, в одной сорочке со свечёй в руке, прошла по комнатам и вышла на балкон. Долгий взгляд в сторону рязанской дороги.
- Москва? - мелодичный французский акцент за спиной заставил её вздрогнуть. Она резко обернулась, неосторожно выронив подсвечник, чтобы увидеть испуг на лице француза, когда вспыхнул шёлк сорочки.
Москва только вскрикнула от неожиданности, но даже не попыталась сбить пламя, Франциск сам сбил его своим мундиром, первым, что попалось под руку. Мундир пришлось выбросить.
- Извини, - проговорила она, когда они снова сидели за столом.
- Ты могла сгореть, - его рука ложится на нее и тихонько ласкает-поглаживает. Франциск всегда любил красивых женщин, а Москва действительно красивая. И гордая, гордых Франциск тоже любил всегда. Москва пожала плечами, осторожно убрала руку и улыбнулась.
- Не хочешь попробовать медовухи?
- Россия тебя не бережёт, - Франция обходит стол и опускает руки на её плечи, спинка стула неудобно упирается в его пояс, но мужчина склоняется и шепчет прямо в ухо, своим дыханием шевеля игривую завитушку. - Я бы ни за что не оставил такую женщину, я бы умер защищая её, - губы почти ласково касаются кожи, - Voilà, - один пасс рукой и перед ней яркий красный цветок. - Вы любите розы?
Когда его руки ласкают её тело, она думает о том, что любит подсолнухи. А утром, как во сне, со свечей в руке идёт к балкону, и Франциск перехватывает её за руку, опасаясь за новый мундир. Она смеётся и разжимает руку, роняя свечу, чтобы пламя обхватило их обоих, и тогда Франция бьёт её по лицу.
Иван приходит на следующий день. Россия собран и решительно поджат, его шаги гулко отдаются в почти пустом помещении, взгляд отмечает, что Франциск забрал с собой всё, что мог унести, всё, что попадалось под руку, всё, что не сгорело.
Москву он находит в спальне. Она сидит в кресле, в одной сорочке, некогда белой, а теперь почерневшей и опалённой. Нога закинута за ногу, в одной руке полупустой бокал вина, в другой мундштук с полуистлевшей сигаретой, пепел с которой сыпется прямо на пол. Немытые волосы, под глазами синяки, а щёки и лоб измазаны в саже. Сейчас Брагинский с трудом узнал бы в ней ту молодую женщину в новом бальном платье, что встретила его несколько дней назад.
- Прости, - он опускается перед ней на колени, пытаясь поймать её взгляд, но серо-голубые глаза недвижимо смотрят в одну единственную точку, за его плечом. Он не хочет оборачиваться, не хочет смотреть на то, во что превратилась её постель, но оборачивается. - Прости, милая.
Россия виновато склоняет голову, сжимая от ярости кулаки, и чувствует, как её рука касается его волос.
- Ты легко его догонишь, он слишком многое взял с собой, - голос некогда его столицы тих и безжизненен, но тонкие пальцы ласково перебирают светлые волосы мужчины. - Со мной всё будет в порядке, тебе надо идти.
- Прости, - снова повторяет Брагинский и нежно целует её лоб. - У меня не было другого выхода.
Она понимает, уходя, он видит это в её взгляде, и она обязательно простит, когда он вернётся победителем.