369 слов странноватой интерпретации войны 1812 года...
Когда среди пепла сожженной Москвы французишка сунул ей под нос не поддающийся опознанию веник, Иоанна лишь вздернула бровь, ожидая чего-то более… конструктивного. Но в тот момент, когда он начал едва не в стихах воспевать ее «неописуемую прелесть», девушка, хоть и зарекалась первой приступать к делу, заранее ставя себя в невыгодную позицию, все-таки не сдержалась:
-Извольте объясниться сударь, ужели вы устроили войну лишь для того, чтобы на развалинах моей столицы преподнести мне этот чахлый букет? Ради этого вы загубили жизни тысяч солдат с обеих сторон, и…
-Non, все не так! – Вскинулся француз, взмахнув руками. – Я не хотел сделать вам больно! Но вы отказывались меня слушать, и пришлось прибегнуть к подобным… захватническим мерам.
Брагинская знала, что он имел в виду. О, она прекрасно помнила, как буквально на следующий день после неудачного сватовства Наполеона к сестре русского императора, предлагать руку и сердце пришел Франциск. В этот раз самой Иоанне.
-Ну, конечно, как я не догадалась! – с горьким сарказмом воскликнула девушка. – Знаете, Бонфуа, создается впечатление, что за последний десяток лет вы успели позабыть о существовании иных методов. И кто же, если не секрет станет вашей следующей целью? Быть может…
-Помилуйте, Жанна! Поймите, я просто не мог иначе: вы поразили меня в самое сердце, в первый же миг я решил, что если вы откажетесь от моего предложения, я возьму вас силой!
Ах, вот оно что!.. Брагинская улыбнулась, насколько могла, добродушно. Ее ведь еще в детстве учили, что хорошая хозяйка должна быть приветлива, как бы сильно ни хотелось ей выудить из-за печи ухват и… К ней такие часто являлись. Даже сумасшедший поляк, который сам не прочь потаскать на себе женские платья, и тот как-то раз пришел – еле вытурила. Зато теперь девушка абсолютно точно знала, что делать.
А французишка все тряс перед ее лицом треклятыми гладиолусами и что-то бормотал…
-Вам стоило принести розы, Бонфуа.
-Но, mon amant, - возмутился тот, уверенный, что уж теперь-то ей никуда от него не деться. – Розы – это же вульгарно!
-Зато, - отрезала Иоанна, - у них есть шипы, а потому отхлестать вас по лицу было бы весьма приятно. Вот что, припрячьте веник, сударь – еще ничего не кончилось.
После этих слов девушка стремительно развернулась и удалилась к своим войскам, оставив Франциска терзаться злостью, недоумением и томительным ожиданием конца.
Семнадцатый день сентября 1812 года подходил к концу…